Раньше я очень любила разукрашки, где нарисован только контур, а закрашивать нада цветными карандашами и фломастерами. Я разукрашивала даже книги, в которых были чёрно-белые картинки. И по всей кравтире были разбросаны карандаши и фломики.
Когда разукрашивала, мне казалось, что я оживляю картинку. Вот теперь она сможет ходить, а теперь - дышать... И мне всегда казалось, что лицо - это смаое важное. Если я нарисую лицо, картинка по-настоящему оживёт и ей будет больно, если я буду продолжать касаться её острам карандашом. Поэтому в последнюю очередь я рисовало сицо, а в самом конце - глаза. Что бы картинка могла любоваться собой только тода, когда я закончу работу.